Герман Савченко

— Гера, очнись! К Бийску подъезжаем.

— Да, Владимир Михайлович, будто в яму провалился, воспоминания нахлынули.

— Память – это здорово! Только хорошая память, плохую вытирай.

— Как вытирать?

— И сложно и просто. По-простому, больше хорошей памяти вытеснит плохую. Поэтому думай только о хорошем. А по-сложному — долго объяснять, может быть, при случае поговорим.

— Ой, все мудрено как-то, Владимир Михайлович! Вы лучше скажите, как вам мое предложение.

— Знаешь, если это не создаст сложностей, то я с удовольствием принимаю твое предложение.

— Вот и здорово, я искренне рад.

Вскоре мы подходили к дому, такому знакомому дому по детству.

— Бабушка, привет!

— Ой, Гера, ну наконец-то! Как дорога-то?

— Все нормально. Вот только оказия вышла. Не сам я, вот, прошу любить и жаловать — Владимир Михайлович!

Бабушка с некоторой долей подозрения взглянула на моего нового друга и промолвила: «Очень приятно!»

Возникла, ну, прямо-таки театральная пауза, наспех сыгранная и вовсе не отрепетированная, сырая и никчемная. Не выдержал первым Владимир Михайлович.

— Зоя Васильевна! Вот с вашим внуком познакомился, интересный человек. Решили общаться и дальше.

— Хорошо, что так. Идемте обедать.

В этом доме всегда умели готовить. Бабушкины блюда нравились почти всем, были и коронные: пельмени, беляши, борщ. Хотя на ура все шло. После вкуснейшего борща были еще более изысканные пельмени, все это сопровождалось спиртным местного производства под названием «Кедровка». Крепость 40°, а пьется – как компот! Очень по вкусу пришлась и мне, и Владимиру Михайловичу. После такого застолья в идеале надо было бы вздремнуть, ну, хотя бы на полчасика, но у Владимира Михайловича были другие планы.

— Зоя Васильевна! Спасибо за прием, обед был великолепен, давно я так вкусно не ел. С вашего позволения, пройдемся мы с Герой, окрестности посмотрим.

— Да, бабушка, мы ненадолго, проветримся.

— Смотрите, а то могли бы и передохнуть, ведь с дороги же.